Открытое письмо по корона-кризису Бундесканцлеру от профессора ФРГ Сухарит Бхакди

Уважаемые сограждане!

Я врач-специалист в области микробиологии и эпидемиологии инфекционных болезней.

Всю свою жизнь я занимаюсь изучением вопросов, связанных с возникновением, диагностикой и терапией инфекционных заболеваний.

Недавно я впервые принимал участие в видео дебатах, посвященных COVID-19 в Германии. Эти дебаты были очень эмоционально перенасыщены. При этом, мое желание состояло в том, чтобы мы вернулись к объективности, цель состояла в том, чтобы упорядочить те данные и факты, которые при открытом дискурсе часто опускаются, а также и в том, чтобы обратить внимание на опасности панической политической реакции.

Я не выражаю политических взглядов каких-либо агентов, не преследую целью выразить какие-либо личные интересы, а также иных людей.

Я исхожу исключительно из гражданского долга, связанного с наукой и обществом.

Решающий вопрос состоит в том, знаем ли мы достаточно, чтобы ответить за то, что мы прямо сейчас требуем от людей в этой стране?

Так, выпускаемые данные, которые у нас имеются, нацелены на вмешательство в наши основные права и свободы, а также в основы нашего общества со всеми вытекающими последствиями. – Если оно так и есть, - то какие же тогда данные были для этого использованы? Какая при этом использовалась стратегия?

И вот именно в этом смысле я обратился с открытым письмом к бундесканцлеру.

Конкретно я задаю г-же Меркель пять вопросов, которые я и хотел бы осветить в своем последнем видео.

Мой первый вопрос нацелен на статистику.

В инфектологии есть различия между «инфекцией» и «зараженностью».

Это должны были быть только те пациенты, которые имеют симптомы: (как в данном случае) температура или кашель. Именно они должны были войти в статистику как вновь заразившиеся.

Другими словами, наличие новой инфекция подтверждается только лабораторным тестированием. А диагностика наличия такой инфекции не может принудительно подтверждаться лишь на основании того, что мы имеем дело с новым заболевшем пациентом, нуждающимся в госпитализации.

В настоящее время считается, что 5 % всех вновь инфицированных, а не вновь заболевших, не выявлены и людям должна проводиться искусственная вентиляция легких. – Именно на этом базируются предварительные результаты и то, что из-за этого система здравоохранения может быть избыточно перегружена.

Итак, мой вопрос к Бундесканцлеру звучит так:

Были ли при предварительных подсчетах учтены различия между инфицированными пациентами без симптомов и фактически заразившимися пациентами, - а именно: люди, у которых симптомы развиваются?

Дамы и господа!

Опасности уравнивания «инфицирования» и «зараженности» лежат же на ладони. Увеличение новых инфекций выглядит в Германии фактически экспоненциально. Но эту цифру нельзя не в коем случае брать в качестве основы какого-нибудь основополагающего подсчета.

Вместо этого должны подвергаться аналитике реальные клинически релевантные/актуальные и обработанные цифры. И только тогда можно будет оценить реальную нагрузку на систему здравоохранения.

Во втором вопросе речь пойдет об опасности этого вируса.

Драконовские приемы, которые таким масштабным образом ограничивают основные права и свободы человека, должны налагаться только в том случае, если имеются доказанные основания того, что новый вирус является сверх опасным: опаснее, чем повседневные родственные вирусы.

Имелось ли когда-либо такое научно обоснованное подтверждение для Covid-19? – С моей точки зрения, звучит простой ответ: нет.

Чтобы получить такое подтверждение нужно представлять неопровержимые научные данные.

Дамы и господа!

Тут относительно безобидные повседневные коронавирусы. Тут – Covid-19.

Все, что нужно – это изучение 10 тыс. пациентов, которые все без исключения инфицированы обычными коронавирусами. И 10 тыс. пациентов, которые инфицированы коронавирусом-19. При этом это должны быть все пациенты, которые имеют инфекции дыхательных путей. – Итак, не инфаркт, ни диабет, а подтвержденные инфекции дыхательных путей.

И потом следует посмотреть сколько пациентов из каждой группы скончалось в течение времени. – Если в процентном соотношении скончалось одинаковое[EE1] число пациентов: среди носителей повседневных коронавирусов и носителями коронавируса-19, то станет очевидным, что повседневные коронавирусы и коронавирус -19 представляют примерно одинаковый уровень опасности. Если число скончавшихся пациентов с коронавирусом-19 будет выше, то он и будет опаснее. Ну а если число скончавшихся от коронавируса-19 во много, много, много раз превышает число скончавшихся от обычных коронавирусов, тогда Covid-19 во много, много раз опаснее, чем обычные.

Вы меня спросите: имеется ли на этот счет исследование? Или оно не известно? – Я отвечаю Вам: нет, до 19 марта. – Только тогда появились первые исследования такого рода из Франции.

И что Вы думаете, что они (французы) нашли? – Смертность в этом исследовании была одинаковой.

Мой вопрос к канцлеру:

Как в настоящее время выглядит загруженность инфекционных отделений с пациентами, у которых диагностировали коронавирус-19 в сравнении с прочими видами коронавирусных инфекций? «Диагностированные» обозначает также и то, что вирус присоединился в значительной степени к истории болезни пациента и ранее перенесенные заболевания не имеют существенного значения. Были ли актуальные французские исследования приняты к сведению, включены в планирование?

Уважаемые соотечественники, я не говорю, что Covid-19 должен быть безопасным по отношению к иным коронавирусам или таким же опасным как иные виды коронавирусов. Со всей вероятностью, со всей допустимой вероятностью, граничащей с безопасностью, я говорю лишь о том, будет ли происходить распространение этого вируса как особо опасного, как например, SARS (а этот был действительно во много, много, много раз опаснее) или MERS (тоже относится к группе коронавирусов), - и эти вирусы были действительно во много раз опаснее. Или вирус гриппа два года назад. – Этот вирус был в 50, в 100 раз опаснее, чем обычные виды гриппа. В этом году от гриппа в Германии скончалось 250-300 человек. Два года назад скончалось от гриппа 20000. Вводились ли тогда какие-либо или против каких-либо вирусов гриппа непосредственные меры? – Нет. И это было хорошо, так как наша система здравоохранения способна пережить такую нагрузку.

К этому мы очень хорошо подготовлены. Также у нас и очень хорошие врачи. – И никаких оснований для паник нет.

Представьте себе, если выяснится или только что выяснилось, так как мартовские французские данные уже у нас, - они должны только опросить: выяснилось ли то, что опасность Covid в реальности не является такой заоблачной. Представьте себе. – Тогда, дамы и господа, - немыслимо. – Выстроенные мысли о всех предпринимаемых мерах могут рухнуть, как карточный домик.

Перейдем к третьему вопросу, в котором речь пойдет о распространении вируса.

Вопрос, который мы все себе задаем, присутствует ли вирус уже среди подавляющей части здорового населения.

С моей точки зрения, ответ на этот вопрос должен быть представлен в безотлагательном порядке. – Потому как это должен быть случай, на который уже нацелены явные меры, предотвращающие распространение вируса.

В связи с этим у меня вопрос к канцлеру: проводились ли уже выборочные тестирования всего здорового населения уколами для того, чтобы валидировать (установить контроль на соответствие определенным требованиям) реальное распространение вируса? Или это предусмотрено сделать в ближайшее время?

Дамы и господа, такое широкое исследование могло бы быть готово в течение семи десяти дней. И тогда бы мы узнали.

Мой четвертый вопрос:

Нацелены ли меры, прежде всего в контексте ситуации в Италии, а теперь и в Испании, на ужас от процента смертности.

С моей точки зрения, по всему миру произошли преступные ошибки: сообщается о количестве смертей обусловленных вирусом и только в том ключе, что вирус при констатации смерти имелся в наличии, независимо от прочих факторов.

Такой подход нарушает основные требования инфектологии. – Обязательно требуется точно устанавливать, скончался ли пациент с вирусом или от вируса. Это же достаточно четко освещено и закреплено в германской медицине, но в случаях с COVID-19 это не соблюдается.

Отсюда следует мой вопрос:

Германия просто последовала в случае с COVID-19 тренду всеобщего подозрения? Задумано ли далее следовать такой некритической категоризации, как в других странах? Как же тогда будут различается реальные случаи смерти от коронавируса и от случайных смертей от наличия вируса в момент регистрации смерти?

Мой последний вопрос обращен в сторону сопоставимости итальянского опыта в отношении вируса, который используется сейчас в Германии, так как снова и снова устрашающая ситуация в Италии подтягивается как референтный сценарий.

Реальная роль вируса в этой стране по многим причинам все же остается неясной. Дополнительно, к только что оговоренным проблемам, роль играют и прочие факторы. К ним относятся, среди прочих, высокая загрязненность воздуха на севере Италии и убитая система здравоохранения.

И, дамы и господа, теперь кое-что новое.

Мы же знаем, что COVID -19 очень, очень заразный.

Представим себе, что уже значительная часть населения в Италии, в Испании, возможно даже у нас, заражена. Как оказалось возможным, что вирус, как и прочие виды коронавирусов, присоединяется к пожилым людям, которые являются лежачими? Если люди умирают, то вирус находят либо при жизни, либо после смерти, независимо от того, являлся ли вирус причиной смерти. Но я повторяю еще раз: нельзя автоматически заносить в списки умерших и смерти от коронавируса, и все случаи смертей с простым наличием вируса.

Дамы и господа, как бы пугающе не выглядели цифры и картинки из Италии, вы не можете без точного анализа проецировать ситуацию для Германии.

Поэтому мой последний вопрос к канцлеру:

Какие были приложены усилия, чтобы населению, для полного понимания, донести элементарные различия и дать понять, что сценарии как в Италии или Испании в Германии являются нереалистичными?

Уважаемые соотечественники,

Речь я виду исключительно о том, чтобы провести критическую, научно обоснованную фундаментальную дискуссию, которая нам, надеюсь, поможет скоро вернуться к соответствующим нормам.

Я не одинок. Целый ряд коллег уже высказались в этой стране в этом смысле и один из самых авторитетных эпидемиологов мира в Стенфорде сказал то же самое.

Среди всех важных вопросов, к которому мы должны незамедлительно обратиться, - ограничение основополагающих прав и свобод человека в нашем демократическом государстве и связанная с этим ответственность.

Уважаемые соотечественники,

Ваша вера совершила прорыв в медицине в прошлом. Роберт Кох пробил стену и показал, что любая болезнь: туберкулез, - имеет причину (туберкулезная палочка).

С этого момента прогрессирующие знания изгнаны, доверие медицине попрано.

Дамы и господа,

Тяжелые попытки идти дальше дорогой прогресса и обратиться к нам со знанием и правдой, помогут нам совместно преодолеть этот страшный кризис.